В прохладной долине я сад посадил,
Раскрасил его акварелью.
Наполнил любовью и шелестом крыл
И звуками томной свирели.
Но, три незнакомца явились чуть свет,
Как смерчи из сумрачной дали.
Сказали таинственно - мы худсовет
И спешно меня повязали.
И долго держали в проеме дверном
Анфас изучали и в профиль.
Сидящие в комнате с длинным столом
Достоинства полные профи,
И вынесли судьи суровый вердикт:
Романтика - все!
Музейная ценность, ненужный реликт.
Тебе до нее, что за дело?!
Огонь полыхал в их суровых очах,
Сквозил в их речах монотонных.
Я ликом стал черен, как грешный монах
Под взглядом судей непреклонных.
Я низко склонился и вышел за дверь,
Стараясь ступать осторожно.
Я честно решил измениться теперь
Настолько, насколько возможно.
В далеком саду расцветают мечты
И молодость там веселится.
Я - в келье печальной, я раб пустоты
Склоняюсь над чистой страницей.
Ни слова, ни звука, ни рифмы одной...
От мрака и холода стыну.
Лишь критика око маячит за мной
Как дуло ружейное в спину.
Рене Маори