Праздник
Ранее утро…8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует
начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте
оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть стало
светать. Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и
норовил забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как
можно ниже голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого
решил, ни каких роз, только весенние цветы…праздник же весенний.
Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то
привлекло. Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места,
которое было бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ
был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные.
Ботинки, начищены до зеркального блеска, но это не могло скрыть их
возраста. Один ботинок, был перевязан проволокой. Я так понял, что
подошва на нем просто отвалилась. Из- под плаща, была видна старая
почти ветхая рубашка, но и она была чистой и наутюженной. Лицо, его
лицо было обычным лицом старого человека, вот только во взгляде, было
что непреклонное и гордое, не смотря ни на что.
Я подошел к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень
красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошел, да цветы
действительно красивы.
- А кто продавец, спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я
почувствовал, какой ледяной ветер.
- А ты сынок подожди, она отошла не на долго, щас вернется, сказала
тетка, торговавшая по соседству соленными огурцами. Я стал в сторонке,
закурил и даже начал чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются
мои женщины, дочка и жена. Напротив меня стоял старик.
Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в
такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были
заклеены кусочками газеты. Деда трусило от холода, его руки были
синего цвета….его очень трусило, но она стоял на ветру и ждал.
Какой-то не хороший комок подкатил к моему горлу. Я начал замерзать,
а продавщицы все не было. Я продолжал рассматривать деда. По многим
мелочам я догадался, что дед не алкаш, он просто старый измученный
бедностью и старостью человек. И еще я просто явно почувствовал, что
дед стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности.
К корзине подошла продавщица.
Дед робким шагом двинулся к ней. Я то же подошел к ней. Дед подошел к
продавщице, я остался чуть позади него.
- Хозяюшка….милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы,- дрожащими от
холода губами спросил дед.
- Так, а ну вали от сюдава алкаш, попрошайничать надумал, давай вали,
а то….прорычала продавщица на деда.
- Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну
веточку….сколько она стоит?- тихо спросил дед.
Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах
стояли слезы…
- Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали от сюдава, -
рыкнула продавщица.
- Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, -так
же тихо сказал дед.
- Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка,- с какой-то ухмылкой
сказала продавщица. На ее лице проступила ехидная улыбка.
Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три
бумажки по рублю.
- Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на
три рубля,- как-то очень тихо спросил дед.
Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и
боли в глазах мужчины. Деда трусило от холода как лист бумаги на
ветру.
- На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я тебе найду,- уже
прогорлопанила продавщица.
Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась…
- На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га га га га, - дико
захохотала эта дура.
В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана
посередине.
Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не
желая слушать его, ломалась по полам и цветы смотрели в землю…На руку
деда упала слеза…Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.
- Слышишь ты, @ука, что же ты, @лядь, делаешь? – начал я, пытаясь
сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову
кулаком. Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица
как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на
меня как мышь на удава и молчала.
- Дед, а ну подожди, - сказал я, взяв деда за руку.
- Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно,
что бы я не напрягал слух,- еле слышно, но очень понятно прошипел я.
- Э….а…ну…я не знаю,- промямлила продавщица
- Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?
- Наверное 50 гривен, - сказал продавщица.
Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на продавщицу.
Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду.
- На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, - сказал я.
Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал
головой и плакал, просто молча плакал… У меня у самого слезы стояли в
глазах. Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою
поломанную ветку.
- Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку.
Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча. По дороге я
потянул деда в гастроном. Я купил торт, и бутылку красного вина. И тут
я вспомнил, что я не купил себе цветы.
- Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не
сыграют роль эти 50 гривен, а тебе с поломанной веткой идти к жене не
гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней,
поздравляй. У деда хлынули слезы….они текли по его щекам и падали на
плащ, у него задрожали губы.
Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в
глазах.
Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино,
развернулся, и вытирая глаза сделал шаг к выходу.
- Мы…мы…45 лет вместе… она заболела….я не мог, ее оставить сегодня
без подарка, - тихо сказал дед, спасибо тебе...
Я бежал, даже не понимая куда бегу. Слезы сами текли из моих глаз…
Я хочу, чтоб этот мир стал чуточку добрей...
