Недавно мы посмотрели фильм "Другие". Его можно назвать "ужастиком нового поколения". Но больше всего меня поразила одна деталь - альбом памяти. В этом альбоме сфотографированы умершие люди так, словно они еще живы. Поэтому я нашла кое какие материалы в инете и решила сделать здесь пост. Фотографии не помещаю намеренно, уж очень неприятное зрелище.
Фотографировать мертвых детей. Нормальному человеку такое и в голову не придет. Сегодня это дикость, но еще 50 лет назад это было нормально. Карточки с умершими мертвыми младенцами матери берегли как самое дорогое. А теперь по этим мрачным снимкам мы можем проследить эволюцию отношения человека к смерти и к своим близким.
Дети умирают медленнее стариков
Странный и, на первый взгляд, жуткий обычай — фотографировать мертвецов — зародился в Европе, а потом пришел и в Россию, в середине ХIХ века одновременно с появлением фотографии. Обыватели стали снимать своих умерших родственников. По сути, это было новое проявление традиции писать посмертные портреты близких и снимать с лиц усопших гипсовые маски. Однако портреты и маски были дорогим удовольствием, в то время как фотография становилась все более и более доступной для всех слоев населения.
— Я видел одну из ранних фотографий умершего ребенка, относящуюся еще к 1840-м, — рассказал петербургский историк фотографии Игорь Лебедев.
Параллельно развивалось другое направление посмертной фотографии — криминальная съемка. Фотографы выезжали на места преступлений и снимали погибших для полиции. При этом речь идет не только о специфической съемке, когда фиксировали, как лежит тело или куда попала пуля. Мертвецов также аккуратно укладывали на кровати и снимали. Так было, например, с семьей Парсонс. Отца, мать и трех малолетних детей убили, а тела сбросили в воду. Когда их обнаружили, то собрали всех вместе и сделали последнюю семейную фотографию. Однако на ней видно, что все заснятые уже мертвы.
Когда же фотографировали маленьких детей, умерших в семьях от болезней, очень часто делали так, чтобы они выглядели, как живые. Их снимали с любимыми игрушками и даже сажали на стульчики. Малышей одевали в самые нарядные платья и украшали цветами. Часто родители даже старались улыбаться, держа на руках мертвых грудничков, как будто они просто мимоходом зашли в фотосалон с ними во время первой прогулки. Детям иногда дорисовывали на снимках зрачки, чтобы эмитировать открытые глаза. Были даже фото, на которых мертвецы запечатлены с домашними животными — птицами, кошками, собаками. Что особенно поражает — мертвых и живых сыновей и дочерей снимали вместе. Например, есть кадр, где на диване сидят девочки-близняшки — одна мертвая, другая живая.
— Детских фотографий довольно много еще и потому, что детская смертность в те годы была очень высокой по сравнению с современной, — объясняет Лебедев, — к тому же умерший ребенок дольше выглядит живым, в то время как старики быстро изменяются, кожа обвисает, начинается разложение плоти.
Книги мертвых
Уже в 20–30 годы XX века ученые начали исследовать феномен посмертных фотографий. Тогда появилось выражение «фотография — это маленькая смерть». Щелчком камеры фотограф будто убивал мгновение и одновременно делал его вечно живым. Так вечно живыми оставались на карточках мертвецы, которых снимали в привычной для них обстановке — за чтением газет, в любимом кресле, с друзьями и родными. Особо смелые даже делали снимки мертвецов, смотрящихся в зеркало. Серия таких снимков составляла книгу мертвых. В дни эпидемий в этих мрачных книгах собирались целые семейные альбомы.
— Собирали их в основном женщины. Они становились хранительницами не только очага, но и истории рода, — говорит Игорь Лебедев.
Просматривать чужому такие подборки, конечно, жутко. Но для родных это были милые сердцу памятки.
Есть несколько объяснений, зачем делались эти фотографии. Прежде всего, это была мода — люди просто копировали поведение друг друга.
Кроме того, по фотографиям могла вестись личная летопись. Фотографа приглашали на каждое значимое событие в жизни человека — его рождение, праздники, при покупке дома или машины, на свадьбу, при рождении уже его детей. И посмертный снимок становился логическим завершением в этом ряду.
Но главное — таким образом люди старались запечатлеть последний миг родного человека. В XIX–XX вв. семья значила гораздо больше, чем сегодня. Поэтому же были традиции хранить локоны, кусочки одежды умерших.
А в случае с детьми — это могли быть и вовсе единственные их снимки. Родители не всегда успевали снять их при жизни. А так им на память оставалось хоть что-то.
— И, между прочим, когда родственников спрашивали про такие фотографии, они всегда вспоминали не смерть усопшего, не его муки, не свое горе, а то, каким он был при жизни. Вспоминали только хорошее, — сообщил Лебедев.
Сегодня уже трудно понять такой способ увековечить любимых — ведь в наши дни, когда практически у всех есть «мыльницы», за жизнь человека скапливаются сотни его карточек. Так что нет необходимости делать посмертные.
Могила заменила человека
В европеизированном Петербурге эта традиция была более развита, чем на периферии. В деревнях съемки всегда были событием, по значимости сопоставимым с похоронами. Часто эти два события совмещали. На траурную фотосъемку собирались всей деревней. При этом на первый план выставляли гроб с покойником, а за ним выстраивались собравшиеся на похороны.
— Получалось противопоставление мертвых и живых, покойник всегда смотрел в небо, собравшиеся вокруг — прямо в камеру, — отмечает историк Игорь Лебедев.
Практически при всех похоронных конторах работали фотографы. Это были мастера, которые просто делали свое дело.
— У профессионалов всегда стоит вопрос: «А кто, кроме меня?» Пойти на поводу у этики и отказаться от съемок мертвецов или нажать на кнопку и оставить родным снимок любимого человека, — объясняет Лебедев.
Возможно, поэтому мы — не профессионалы — не понимаем, как можно снимать мертвецов. Только Ленин в мавзолее — исключение.
Известно, что традиция снимать мертвых детей сохранилась в нашей стране еще и в послевоенные годы. Посмертные фото стали исчезать только в 60-е годы. Тогда же начали приклеивать снимки на надгробные памятники. И в те годы можно было увидеть редкие посмертные карточки на крестах и стелах.
— Практически в каждой семье в России были такие снимки, но потом их стали уничтожать, теперь почти не найдешь, — уверен Игорь Лебедев.
Рвали и выбрасывали картинки с мертвецами потому, что уже не помнили этих людей, а семейные ценности — как, например, память рода — уходили в прошлое. Значимее стало внешнее проявление близости. Именно поэтому в Советском Союзе появилось уникальное явление — съемки похорон. Если в других странах ограничивались одним-двумя траурными кадрами, то у нас снимали всю процессию. И если в другое время человек никогда бы не согласился показать своих слез, то здесь это было допустимо — чтобы все видели, как он опечален случившимся.
— Фотографии с мертвецом были вытеснены фотографиями с могилой. Люди могли сниматься у креста и при этом обнимать его, улыбаться, как будто они стоят с умершим, — рассказал о трансформации традиций историк Игорь Лебедев.
До сих пор фотографы работают на кладбищах во время похорон. Хотя и этот обычай постепенно отмирает.
